Паранояльные дебюты шизофрении в виде систематизированного паранояльного бреда встречаются редко и имеют характерную тематику — детективную, фантастическую и реформаторскую, которая объединяется сочетанием идей величия (как минимум, представлений об исключительности собственной личности) с идеями преследования. Нередко это идеи фантастического содержания, трудно отличимые от бредоподобных фантазий с одной стороны и па- рафренного синдрома — с другой.
Ни навязчивые состояния, ни затяжное бредоподобное фантазирование, ни стойкий систематизированный бред или явления нервной анорексии и дисморфофобии сами по себе признаками, тем более маркерами шизофрении не являются и часто выступают у подростков как проявление пограничных состояний, неврозов или особых психозов подросткового возраста (в структуре особых подростковых психозов анорексия и дисморфофобия имеют обычно бредовой уровень переживаний). В рамки шизофрении эти синдромы должны быть включены лишь в тех нечастых случаях, когда в силу особой структуры самих синдромов и тех общих изменений психики, на фоне которых они выступают, больные начинают в относительно короткие сроки деком- пенсироваться, утрачивать аффективные связи с окружающими, становиться малопродуктивными и бездеятельными.
Появление более или менее очерченной симптоматики шизофрении у подростков иногда может предваряться кратковременными психотическими эпизодами расстройств восприятия, мышления или аффективности, сопровождаемых нелепыми поступками. Эти психотические эпизоды, длящиеся минуты, реже часы, называют предвестниками или зарницами. В некоторых случаях они провоцируются психогенными факторами, интоксикацией и могут опережать развитие основного синдрома на месяцы и годы. Обнаруживаются они лишь при целенаправленном расспросе родственников или самого больного в период хорошей ремиссии. Расширительное толкование понятия «зарница» с включением в его круг любых «дисфункциональных состояний» от бессонницы до усталости, предшествующих развитию выраженного психоза, представляется тем более неоправданным, что ретроспективная квалификация данных необъяснимых или непонятных поступков и фактов не всегда достоверна, а с позиции уже текущей шизофрении — в какой-то мере пристрастна. Тип зарницы не определяет клиническую картину развернутого психоза; сама зарница должна рассматриваться не в качестве предвестника или предшественника будущего психоза, а как его начало, как первый психотический приступ, а ретроспективная трактовка не может не страдать субъективностью и неполнотой, оставляет много места для допущений и предположений как в отношении степени его «абортивности», так и в оценке постприступного состояния и качества ремиссии. Кроме того, трудно себе представить, что шизофрения лишь слегка помечает свои жертвы, чтобы потом забыть о них на долгие годы.
