Основная цель при работе с истероидными личностями — это научить их делать не то, что хочется, а то, что требуется, то, что нужно. Это относится в равной степени и к неустойчивым детям и подросткам. Весьма полезно, так же как и в работе с тревожно-мнительными и психастениками, обязательное, а для истероида даже утрированное одобрение самой небольшой победы над самим собой. Надо учитывать, что истероиды плохо переносят одиночество и невнимание к себе, быстро привыкают к врачу, и так выстраивать линию поведения, тон бесед, чтобы тактично поддерживалась определенная дистанция между врачом и пациентом. В противном случае истероиды очень быстро «садятся на голову». В связи с повышенной самооценкой и тщеславием следует рекомендовать им такую деятельность или игровые ситуации, при которых занятие первого места было бы неактуальным.
Неустойчивым детям и подросткам полезна строгая регламентация режима и поведения, которая ими неплохо переносится, и крайне вредны безделье и отсутствие позитивных увлечений. Задания нужно тщательно дозировать, от простых к сложным переходить постепенно, при выполнении каждого задания необходимы постоянный контроль, требование обязательного завершения, доведения работы до конца. Постоянный контроль за неустойчивыми детьми должен сочетаться с подбором круга общения, который оказывал бы благотворное воздействие.
Для более или менее успешной социальной адаптации психопата при выборе профессии нужно учитывать характерные для него особенности. Гипертим, как я уже говорил, хорош в роли администратора, торгового агента, тревожно-мнительный — хороший исполнитель, шизоид — «кабинетный» работник. При декомпенсациях психопатий возникает необходимость медикаментозного лечения. Общие принципы медикаментозного лечения: проведение комбинированной терапии транквилизаторами, антидепрессантами, нейролептиками с включением общеукрепляющего лечения, витаминотерапии и пр. Дозы лекарств и длительность терапии зависят от клиники и особенностей реагирования больного. В большинстве случаев вначале проводится седативная, а затем — тонизирующая терапия. При медикаментозном лечении нужно учитывать возможность извращенных и необычных реакций на лекарства.
Постоянно обсуждается вопрос, в каком возрасте можно ставить диагноз «психопатия». Дискуссии обусловлены разными взглядами на сроки становления психопатии, социальными последствиями диагноза и т.д. Разные формы психопатии выявляются в разном возрасте, и диагноз должен ставиться при ее выявлении. Рассчитывать на то, что психопатия со временем исчезнет, не приходится, а социальные последствия диагноза медицинской проблемой не являются. При должном отношении к понятию «врачебная тайна» социальные последствия вообще неактуальны до совершеннолетия.
Психопатия — многослойный феномен. Ее основу составляет конституционально обусловленный примат эмоционально-волевой сферы над другими сторонами личности. Именно это определяет слабый контроль над побуждениями, стиль поведения и такие качества личности, как общий эмоциональный тонус, экстра- и интравертирован- ность, инфантилизм и эгоизм, вязкость и взрывчатость, непреклонность и односторонность, хрупкость и толстокожесть, слабость интуиции и пр. Эти базовые биологические характеристики, естественно, не могут быть предметом нравственных оценок.
В качестве «надстроечных» выступают уже в некоторой степени определяющие отношение к миру и людям мрачность и жизнелюбие, общительность и закрытость, мечтательность и прагматизм, подозрительность и застенчивость, обидчивость, нудность, страстность, артистизм и т.п. Названные характеристики более «психичны» и социальны, но в целом тоже нравственно нейтральны.
Еще более социальные и вполне поддающиеся этическим оценкам, уже позволяющие судить о качестве личности лицемерие и хвастовство, упрямство и лживость, разнузданность и авантюризм, отзывчивость и дружелюбие, деликатность и правдивость, завистливость и жестокость могут встретиться при любой психопатии, но все же тяготение к определенным типам прослеживается достаточно четко. Попутно отметим, что констелляция положительных качеств образует не личность, а бесплотную схему. Большие и маленькие слабости (не станем называть их социальнонегативными) если не создают характер, то, по крайней мере, наделяют его индивидуальностью, а главное, узнаваемостью. При этом жесткой и прямой связи между конкретным психотипом и нравственным его содержанием не существует.
Можно предположить, что те, кто страдает от своего характера (психастеники и сенситивы особенно), кому трудно с самим собой, тот более открыт для нравственных посылов и запретов. В широком смысле страданием вполне могут считаться недовольство собой и постоянное самоедство, сомнения и неуверенность в себе, хрупкость, ранимость, хроническое пребывание в обиженном состоянии, переживание собственной слабости, неполноценности, то есть корневые свойства сенситивных и тревожных натур. Ф. Ницше, кстати, связывал осознание человеком своего страдания и слабости с принятием любви, терпения, смирения и милосердия в качестве новых нравственных категорий и зарождением на их основе христианства как религии совести и сострадания.
Между страданием и способностью к состраданию жестких корреляций нет. Счастливый и богатый может быть и открыт, и глух к чужим бедам. В свою очередь избыток страданий может определять прошлое как праведника, так и человеконенавистника. Сенситивность и психастеничность, возможно, предрасполагают, но ни в коей мере не обязывают к восприятию и усвоению нравственных постулатов. Нравственный — не обязательно много страдавший, но обязательно совестливый.
По-видимому, совесть, этот универсальный регулятор поведения, распределен среди людей, в том числе среди психопатических личностей, не поровну. И там, где он плохо срабатывает, включается другой ограничитель — страх. Даже обделив кого-то совестью, умная природа почти всех наделила инстинктом самосохранения (в данном контексте его синонимы — страх или разум). Что касается страстей и желаний (побудительных мотивов поступков), то они вне нравственных оценок, искоренению не подлежат, поскольку являют собою природу человека. Но, направляя поведенческую стратегию, реализуются они в формах, определяемых его цивилизованностью, культурой и нравственными императивами. Итак, поступки и поведение этически регламентированы, регулируются, как сказано выше, страхом и совестью. В тех нечастых случаях, когда отсутствует и то, и другое, поведение в целом предсказуемо, так как определяется побуждениями, которым альтруистичность обычно не свойственна. Возможно, именно в зависимости от степени влияния на поведение совести и страха психопат позволяет или не позволяет себе в определенных обстоятельствах проявлять свои специфические особенности.
