Шизоидная психопатия проявляет себя отсутствием свойственной детям эмоциональной живости, слабостью инстинктов, влечений, опережающим речевым и интеллектуальным развитием. Шизоиды поражают недетской рассудительностью, отвлеченными интересами (изучение транспортных потоков, карт, календарей). Задолго до школы и нередко без помощи взрослых овладевают письмом и чтением. Сосредоточены на внутренней душевной жизни более, чем на вокруг происходящем. В связи с такими особенностями другие дети к ним не тянутся, да они и сами не стремятся к сверстникам, прекрасно обходясь собственным обществом. Лучший собеседник — книга. Если они продуктивны в интересующей их области (коллекционирование, изучение археологических древностей, вопросов астрономии, космогонии и пр.), то оказываются чрезвычайно интересными для сверстников, что способствует их адаптации в школьной среде. Замкнутость, мечтательность, беспомощность в практической жизни шизоидного подростка сочетаются с тонким реагированием на отвлеченные ситуации и холодностью к конкретным заботам и радостям близких. Плохая интуиция и недостаточная способность к сопереживанию могут быть причиной неожиданных бестактных поступков. Тонкому, угловатому телу соответствует угловатая, холодная, резкая натура. В подростковом возрасте дезадаптирующими оказываются смена обстановки, обстоятельства, ущемляющие его индивидуальность, попытки вторгнуться в его внутренний мир (собрания с разбором персональных дел, турпоходы, необходимость публичной декламации стихов и т.п.). Шизоидные психопаты нередко отлично учатся, поражая учителей глубокими знаниями по частным вопросам, а в дальнейшем могут успешно работать в какой-либо узкой области, что способствует их социальной адаптации.
Для эпилиптоидных психопатов характерны взрывчатость, гневливость, конфликтность, мстительность, жестокость, застревание на обидах, агрессивность. В детстве получают удовольствие, обижая младших, мучая животных. В препубертатном возрасте у части эпилептоидов проявляются черты гиперсоциальности: утрированное стремление к порядку, педантизм, чрезмерная аккуратность в ведении дневника, тетрадей и пр. Эпилептоидный характер заостряется в подростковом возрасте. Мышление, эмоции, моторика становятся вязкими и тугоподвижными. Инертность и медлительность перемежаются периодами дисфорий (злобно-тоскливого настроения с требующими разрядки внутренней накаленностью, душевным смятением, напряженностью). Достаточно бывает самого мелкого повода для бурной аффективной вспышки, часто сопровождающейся агрессией, реже аутоагрессией и заканчивающейся прострацией. Протекающий на фоне суженного или помраченного сознания патологический аффект, вынуждающий ставить вопрос о вменяемости, чаще встречается именно у эпилеп- тоидных личностей.
В группе сверстников эпилептоид стремится занять лидирующее положение, подчинить окружающих своей воле, используя самые брутальные средства вплоть до жестоких избиений. Страдания жертвы доставляют им чувственное наслаждение. Усиленное половое влечение приводит к сексуальным эксцессам с садистической окраской. В состоянии опьянения злобны и агрессивны, склонны к употреблению наркотиков с целью получения удовольствия или для усиления действия алкоголя. Среди увлечений преобладают азартные игры, силовые виды спорта или требующие чрезвычайной аккуратности поделки. К своим вещам бережливы. Заметна тяга к накоплению, обогащению. Причиненное им зло помнят так же хорошо, как и собственные благодеяния. Характерная для эпилептоидов тяжеловесная атлетическая конституция хорошо гармонирует с негибким, вязким, тяжеловесным характером и ощущением тяжести при общении с ними.
Подобострастие и льстивость по отношению к начальству и жажда власти с деспотическим стремлением подчинять и унижать окружающих способствует адаптации эпилептоида в условиях жестко регламентированного режима (служба в армии, пребывание в местах заключения). Стремятся занять какую-либо должность, пусть и небольшую, обожают форму со знаками различия, подчеркивающими их начальственный статус. Каллиграфический почерк с завитушками, стремление к составлению и ведению всяческих журналов и графиков обеспечивает им должности старост классов и штабных писарей. Именно эпилептоиды многие месяцы компонуют и оформляют «дембельские» альбомы, сочетая эти занятия с измывательствами над солдатами-первогодками. Социальный аспект «дедовщины» весьма серьезен. Прошедшие через унижение редко становятся свободными гражданами. Следует справедливости ради заметить, что если бы армейская «дедовщина» существовала только благодаря эпилептоидам, то она не была бы столь широко распространена и так глубоко укоренена. По-видимому, поддерживается она, среди других причин, и тем, что, во-первых, унижаемый частенько завидует унижающему и мечтает им стать, и, во-вторых ко многим ощущение своей силы приходит через жестокость по отношению к слабым и беззащитным. Что же касается непосредственно эпилептоидов, то получение лычек младших командиров в армии, лидерского или близкого к лидеру статуса в тюремной камере вполне удовлетворяет их амбиции и способствует душевной гармонии.
Антисоциальные черты эпилептоидной личности создают предпосылки для разных форм отклоняющегося и криминального поведения. В то же время часть эпилептоидных подростков благодаря преобладанию у них гиперсоциаль- ных черт (аккуратности, педантизма, исполнительности, подчеркнутой правильности поведения) неплохо адаптируются и достигают успехов в обучении и освоении профессии.
