Циклоидная психопатия рельефно проявляется в подростковом возрасте, когда становятся заметными нарушения душевного равновесия с волнообразной сменой веселости и хандры. Именно в пубертатном возрасте нередко происходит превращение веселых оптимистов в мрачных пессимистов и наоборот — неуклюжий застенчивый ребенок становится блестящим, талантливым, остроумным юношей. Сменяющие друг друга подъемы и спады настроения продолжительностью от 2-3 дней до нескольких недель могут остаться на всю жизнь, усиливаться весной или осенью. Аффективные колебания, свойственные циклоидной психопатии как аномальной личности, как бы глубоки они ни были, не достигают психотического уровня. Психотический уровень, как ранее обсуждалось, — это новое качество, при котором веселость неомрачаема, а тоска непонятна. Стержневые особенности циклоидной личности (независимо от эмоционального фона) — естественность чувств, легкость в общении, откликаемость, дружелюбие — вызывают ответную симпатию.
У эмоционально-лабильных (реактивно-лабильных) психопатов, в отличие от циклоидных, настроение меняется не беспричинно, но по самым незначительным поводам от беззаботного веселья до глубокого отчаяния многократно в течение дня. Любой пустяк приводит в уныние, и любой пустяк утешит. Из-за подвластности настроению и ситуации их система общения весьма неустойчива, а реализация социальных возможностей ограниченна. Серьезные неприятности, большие потери и разочарования могут вызвать реактивные расстройства в виде депрессий и невротических состояний.
У описанных личностных типов характер теснее, чем у других, сцеплен с темпераментом и эмоциональным тоном. То же относится к эпилептоидным личностям.
Сенситивная психопатия. Ведущие черты характера у представителей этого типа личности — чрезвычайная ранимость, впечатлительность, обидчивость, из-за которых им особенно трудно в младших классах, где они нередко становятся объектом насмешек и преследований со стороны одноклассников. У них рано формируется чувство долга, ответственности. В подростковом периоде из-за свойственного им комплекса неполноценности боятся публичных выступлений, тяжело и подолгу переживают упреки со стороны уважаемых ими людей. Для считающих справедливой формулу «в другом увидеть можно лишь то, что есть в тебе» понятна отзывчивость и чуткость сенситивных к чужим болям и обидам. При наличии, конечно, изначальной доброты. Иногда они пытаются скрыть робость и застенчивость, надевая маску чрезмерной общительности и даже развязности. Внешняя суровость или подчеркнутая суховатость нередко всего лишь форма защиты нежной и ранимой души. Крайне чувствительны к замечаниям, касающихся их внешности, особенно при наличии даже малозаметного дефекта. Пытаются, чаще без успеха, компенсироваться именно в той области, где чувствуют свою слабость (занятия силовыми или опасными видами спорта и пр.). Нередко стремятся выполнять общественную работу, хотя фактическими лидерами не являются. К нарушениям поведения не склонны. Фобические неврозы, реактивные депрессии и параноиды нередко формируются на основе сенситивной психопатии. Глупцы среди сенситивных личностей, как и среди психастеников, — явление сравнительно редкое. Возможно, потому, что ранимым и обижаемым чаще приходится с грустью задумываться о жизни. Способствуют этому врожденная их склонность к размышлениям и среда, обычно враждебная к слабым и «сильно умным».
При психастенической психопатии отмечаются выраженная склонность к тревожным опасениям и особая мнительность. Это именно априорная тревожность, не связанная с психотравмирующим опытом. Она может выражаться в боязни темноты и одиночества, животных и людей, грозы и пр. Психастеники боятся нового, чрезмерно волнуются о здоровье и благополучии близких и своем собственном. Особенно отчетливыми психастенические черты становятся при поступлении в школу, когда начинают предъявляться требования к чувству ответственности. Неуверенность и сомнения в том, правильно ли он решил задачу или вел себя в той или иной ситуации, долго не оставляют психастеника и временами становятся мучительными. То же относится и к намечаемым мероприятиям. Взвешивание доводов за и против, борьба мотивов занимают столь много места и времени, что дело так и не начинается. Психастеник предпочитает, чтобы решение за него принимали другие, но уж если оно принято, то стремится выполнить его скорее, так как ожидание не менее мучительно, чем необходимость принятия решения. К половому созреванию тревожная мнительность усиливается, появляются ипохондричность, склонность к образованию навязчивостей. Навязчивыми становятся не только сомнения и опасения, но и мысли, и действия, нередко приобретающие характер защитных ритуалов. Психастеникам свойственны аккуратность и приверженность к порядку и режиму, они исполнительны, но самостоятельная деятельность, тем более ответственность за других, может быть причиной декомпенсаций. Склонность к самоанализу и самокопанию, к размышлениям на метафизические темы заставляет подростка-психастеника ставить перед собой вопросы о смысле жизни, анализировать другие абстрактные категории. Несоответствие между идеалами и действительностью может привести к глубокому разочарованию в жизни и попыткам ухода из нее. Воспитание в условиях повышенной моральной ответственности, чрезмерные ожидания родителей и неспособность оправдать их могут стать у подростка-психастеника звеньями механизма развития невроза навязчивых состояний, ипохондрического невроза, психосоматических заболеваний.
