Прогноз шизофрении у подростков, как и у взрослых, зависит от формы и типа течения болезни. Как сказано ранее, особенно неблагоприятны гебефреническая и простая формы. Плохие прогностические признаки — постепенное начало и непрерывно-прогредиентное течение. Кроме того, признаками неблагоприятного течения и исхода являются присутствие в картине психоза обонятельных галлюцинаций, вербальных слуховых обманов, появление уже в начале болезни оскудения эмоций, выраженной аутизации, структурных нарушений мышления. Нарастание веса в процессе лечения без психического улучшения также является признаком плохого прогноза. Если придерживаться точки зрения, что психозы с непрогредиентным периодическим или циркулярным течением, а также «вялотекущие психопатоподобные» варианты с вполне приличным прогнозом не являются шизофреническими сущностями, то справедливо считать шизофрению психозом с неизменно плохим прогнозом и течением, отличающимся лишь степенью неблагоприятности.
О.Д. Сосюкало с сотрудниками приводят данные о пато- морфозе подростковой шизофрении, сравнивая особенности клиники и течения заболевания в 1950-е и 1970-е годы. Обнаружилось значительное уменьшение острых дебютов. Число случаев с постепенным развитием психоза существенно возросло. Достоверно реже, по мнению авторов, стали встречаться аффективные и галлюцинаторно-бредовые расстройства. Учитывая, что изменение клиники не связано с лечением и возрастом, можно допустить, что какая-то часть острых дебютов при шизофрении стала статистически обрабатываться как шизоаффективные психозы, которые были выведены за рамки непосредственно шизофрении.
Было бы весьма интересным сопоставить материалы 40-летней давности с сегодняшней реальностью. По литературным данным, частота шизофрении у подростков осталась прежней. Клинический облик за несколько десятков лет, возможно, как-то изменился. На первый взгляд, гебе- френическая и кататоническая формы стали раритетами. В то же время нужно отдавать себе отчет, что подобные изыскания имеют ценность лишь в том случае, если проводятся на однородном материале исследователями одной диагностической школы.
Хорошо это или плохо, но оценка клинической картины и, соответственно, диагноз предметом договора не являются. Научное сообщество и врачебный цех состоят из индивидуальностей с субъективным взглядом на вещи (от клинического феномена до миропорядка), отдающих себе отчет в том, что призыв к согласию, единству и т.п. имеет в подтексте призыв к согласию с позицией призывающего. Призываемый же справедливо полагает свои теоретические воззрения и диагностические предпочтения не менее обоснованными и клинически надежными, а позицию призывающего не менее субъективной, чем его собственная, и готов в любых дискуссионных процедурах обмениваться мнениями, а не поступаться ими. Природа психиатрических дискуссий такова, что признание чьей-то правоты зачастую происходит по иррациональным соображениям, а «общепринятость» точки зрения — явление маловероятное и обычно временное.
Сегодня, как и 100 лет назад, нет единства ни в квалификации синдрома, ни в использовании терминов, ни даже общего понимания того, что является патологией, а что — нет. В определенной мере усугубляет эту ситуацию включение в рамки шизофрении (под флагом шизоаффективного психоза, циркулярной, периодической, интермиттирующей, рекуррентной шизофрении) психозов с заведомо непро- гредиентным течением, в клинической картине которых преобладают расстройства аффективности и сознания. Расширительная трактовка шизофрении неполезна в том числе и потому, что связана с пессимистическими ожиданиями в отношении прогноза в силу сложившихся у населения представлений об этой болезни. Так как единство оценки симптоматики шизофрении — дело неблизкого будущего, представляется правомерной сдержанная ее диагностика хотя бы из соображений социального порядка.
