Напишите нам

Поиск по сайту

Достижения психофармакологии пока заметно не от­ражаются на современном состоянии проблемы аутизма Каннера и судьбе самих пациентов. В США медикаментоз­ное лечение не применяется в связи с преобладанием взгля­дов о психогенезе синдрома Каннера. В Европе и особенно в России налицо парадоксальная ситуация.

Признание не­состоятельности нозологического подхода к медика­ментозной терапии РДА и факта отсутствия лекарств со специфическим антиаутистическим действием сочетается с рекомендациями использовать в качестве антиаутистиче- ских средств эглонила, лепонекса, рисполепта и некоторых других. При этом оговаривается, что они действуют не на сам аутизм, а лишь на его предпосылки, в качестве которых называются двигательные расстройства, страхи, стереоти­пии. Предполагается, что такая лекарственная «подушка», снимая страхи, тревогу и двигательные стереотипии, сдела­ет аутиста более доступным для клинико-психологической коррекции. По-видимому, срабатывает терапевтический стереотип — такой же подход имеет место при коррекции психопатий и неврозов: прием психофармакологических средств якобы делает психопатов и невротиков более по­датливыми к воздействию психотерапии. Несоизмеримость сложности задач в том и другом случае, похоже, не учи­тывается. Свидетельством тому являются грандиозность заявляемых целей лечебной и психолого-педагогической коррекции — «выведение аутичного ребенка в контакты с внешним миром, формирование межличностных взаимо­отношений, предпосылок целенаправленной социальной деятельности, воспитание и поддержание адекватных со­циальных установок и интересов». Лечебные рекомендации при этом носят самый общий характер и сводятся к инди­видуализации лечения, минимальности дозировок, учета соматоневрологического неблагополучия, возможных из­вращенных и побочных реакций и пр. Удивляет сочетание вполне оправданной осторожности в использовании меди­каментов с готовностью внедрения в программу лечения «холдинг-терапии» — метода крайне брутального и весьма сомнительного в плане эффективности. Встречающиеся в литературе по лечению аутизма Каннера единичные све­дения об отдельных успехах, в частности, о позитивной динамике синдрома Каннера на фоне лечения триптизо- лом, вплоть до трансформации клиники синдрома Каннера в картины, характерные для аутистической психопатии Аспергера, дальнейших подтверждений не имели, да и труд­но представить себе переход из одной в другую столь да­леких клинических структур. Барьер между психическим пространством, в котором пребывает аутист, и окружаю­щим миром настолько прочен, а суть его непроницаемости настолько непонятна, что неэффективность лекарственно­го воздействия на него не выглядит неожиданной, а сегод­няшний терапевтический нигилизм представляется в этой ситуации вполне оправданным.

Поскольку лекарственное лечение к значительным до­стижениям не привело, внимание исследователей занято разработкой разнообразных методик коррекционной ра­боты. Целью коррекции провозглашается формирование навыков, с помощью которых аутисты могли бы взаимодей­ствовать с другими людьми, то есть быть адаптированными в социуме. Диапазон коррекционных стратегий и, соот­ветственно, дискуссий по этим вопросам простирается от оценки необходимости физических упражнений до выбо­ра форм обучения. Единства мнений, естественно, нет, по­скольку нет единства в понимании механизмов, тяжести и даже места, занимаемого синдромом Каннера в ряду других психических отклонений. Оценка успешности коррекци­онной работы зависит от поставленной цели. Если задачей является социальная адаптация, то коррекционная работа заранее обречена на неуспех. Исходить нужно из того, что аутизм Каннера — это не болезнь, которую можно выле­чить, а стойкое ограничение психических возможностей, при котором не только дети, но и взрослые и даже состарив­шиеся аутисты всегда будут нуждаться в специальной помо­щи. Кроме того, не аутист должен как-то адаптироваться к чужому миру, а мир, социум должен стремиться стать для больного более удобным.

 

Добавить комментарий




Тесты для врачей

Наши партнеры