А.А. Савина, УГМА, В.И.Белокриницкий, МУ «Станция скорой медицинской помощи им. В.Ф. Капиноса», г. Екатеринбург
Наша жизнь очень простая и логичная штука, если смотреть со стороны: сильный пожирает слабого: естественный отбор и селекция. Но если заглянуть внутрь каждого человека и посмотреть через призму души – все резко усложняется. Появляются мотивы любви, сострадания, чувство справедливости, жажда наживы и власти – и порою совершенная противоположность может жить в нас и дергать за ниточки.
Сложно выжить в кукольном театре… но тысячелетия идут, а мир еще не рухнул. Держат его на своих плечах титаны добра и справедливости. Те люди, в которых мы ищем опоры, утешения и исцеления. Наиболее заметны, как правило, политики. Они всегда на виду, их всегда нам ставили в пример. Но достойны ли они, быть нам примером?
«Слава политиков недолговечна, она зависит от эпохи, от политической конъюнктуры. Кумиры, которым десятилетия поклонялись миллионы – сегодня развенчаны, многие просто забыты. Их памятники глядят на нас с немым укором, как напоминание о наших заблуждениях… .В отличие от них, люди, которые посвятили себя служению высоким идеалам, не на словах , а на деле делали добро – такие люди остаются в памяти людской вне зависимости от того, кто стоит у власти, вне зависимости от политического климата».
Среди таких – немало представителей нашей, самой гуманной профессии. Эти люди - с высоким званием Врача - лекари души и тела. Именно они достойны быть примером для подражания.
Но достойны ли мы носить это высокое звание … и где взять эталон, вершину, к которой нужно стремиться ? ... такие люди в жизни мало заметны, ведь добро всегда воспринимается как само собой разумеющийся факт, и лишь спустя многие годы оживают великие подвиги. Поэтому начнем издалека, пролистаем страницы истории…
Кто они были, врачи древности?
В древнем индийском трактате по медицине «Чара-Самхита» приводятся требования к врачу: самоотверженность, скромность, постоянная забота об улучшении здоровья людей. По этим канонам врач даже ценой собственной жизни должен был отстаивать жизнь и здоровье больного. В кодексе древнего вавилонского царя Хаммурапи (1792-1750 до н.э.) требования к врачу были суровые: если свободный гражданин ( не раб), умирал после вскрытия нарыва врачом, его лишали правой руки. Легенда говорит, что братья Козьма и Дамиян, жившие в Сирии в 3 веке до н.э. пересадили ногу негра белому человеку. В Лувре находится картина, изображающая двух врачей и белого пациента с черной ногой. Пациент погиб. По приказу царя Диоклетиана врачей казнили отсечением головы. Впоследствии их возвели в ранг святых, покровителей хирургии. Версию о пересадке ноги сообщают не все авторы. Так, например, в брошюре «Акафист святым бессребреникам Косме и Дамиану», изданной Екатеринбургской Епархией в 2003 году, об операции не сказано ни слова.
Жестокая древность была сурова - страх, совесть и человеколюбие осуществляли контроль за критериями качества. Если приглядеться, то станет ясно: меняется строй и быт, меняется лексика, а люди живут по тем же законам. Пролистав страницы истории, мы, безусловно, увидим много ярких личностей, но поподробнее хотелось бы остановиться на личности нашего соотечественника - великого русского врача-гуманиста – Фридриха Иозефа Петер Хааса.
Фридрих Иозеф Петер Хаас ( в русском варианте – Федор Петрович Гааз ) - родился в 1780 году в маленьком немецком городке Бад-Мюнстеррайфель. В столице Австрии Хаас познакомился с русским дипломатом, князем Репниным, который и убедил его переехать в Россию. На своей новой родине он вначале руководил организацией медицинской помощи в Москве, изучал целебное действие Кавказских минеральных вод, а с 1829 года и до момента своей кончины, последовавшей в 1853 году, являлся главным врачом московских тюрем.
Пройдя по всем кругам тюремного ада, Ф. П. Гааз не только не очерствел душой, но, наоборот, проникся огромной жалостью к заключенным и делал все, чтобы облегчить их страдания. На его средства была реконструирована тюремная больница, он покупал арестантам лекарства, хлеб, фрукты.
Гааз приехал в Россию довольно богатым человеком, а затем приумножил свое состояние при помощи обширной медицинской практики среди зажиточных пациентов. Однако же похоронен он был за казенный счет, на средства полицейского ведомства, поскольку после его смерти в нищенской квартире доктора не было обнаружено средств даже на погребение.
Он использовал каждую возможность, чтобы добиться смягчения участи заключенных, вымаливая послабления своим подопечным. В эпоху «русского Ренессанса», на фоне таких сверкающих личностей, как Пирогов, Мухин, Мудров, Бэр - он совершенно затерялся. Деятельность Гааза не получила никакой официальной положительной оценки при его жизни. Для тюремного начальства, других административных лиц, он был весьма неудобным человеком, пытающимся нарушить раз и навсегда установленный порядок. В официальных церковно-чиновьничьих кругах Москвы он получил прозвище «утрированный филантроп». После смерти Гааз был быстро забыт, у него не было ни жены, ни детей, а для своих высокородных знакомых он скорее был чем-то вроде своеобразного развлечения, порою весьма надоедливого, «память о нем исчезла раньше, чем истлели его кости» .
Деятельность Газа пришлась на один из самых тяжелых периодов в истории царской России. В это время страной правил Николай первый – «самодовольный посредственный человек, чей кругозор никогда не превосходил кругозора офицера ротного масштаба, человек, который жестокость ошибочно принимал за проявление энергии, а прихоть и упрямство за выражение силы. Смрадная атмосфера Российской Империи создавала невыносимые условия не только для всего передового и инакомыслящего, в невероятно тяжелом положении оказывались и изгои общества».
Тюрьмы в описываемое время - мрачные сырые комнаты со сводами, почти совершенно лишенные чистого воздуха, очень часто с земляным или гнилым деревянным полом, ниже уровня земли. Нет ни отхожих мест, ни устройств для умывания лица и рук, ни кроватей, ни даже нар. Все спят вповалку на полу, подстилая свои кишащие насекомыми лохмотья, и везде ставится на ночь традиционная «параша». Эти помещения битком набиты народом. В двух обыкновенного размера комнатах тюрьмы содержится сто человек. Число это постоянно пополнялось, так как вследствие отравленного воздуха еженедельно приходилось уносить в больницу более десяти человек. Только в крайних случаях арестантов переводили в лазарет, мало чем отличавшийся от места их обыденного содержания. Причем, заразные больные могли содержаться вместе со здоровыми. Арестанты содержались впроголодь. «от казны» на каждого полагалось 15 копеек в день, причем эти деньги взимались с заключенных при их освобождении. Нередки были случаи смерти от голода и холода. Местное тюремное начальство было весьма изобретательно на выдумки: арестантов приковывали за шею цепью к очень тяжелым стульям, рогатки – тяжелый металлический ошейник с острыми длинными шипами, в таком ошейнике заключенный не только не мог прилечь, но даже и повернуть голову. От такого обращения заключенные нередко сходили с ума, а о каторге просили как о величайшей милости. Естественно, что такое средневековье не могло не вызвать протеста со стороны передового общественного мнения. И под давлением этого мнения администрация была вынуждена идти на некоторые уступки: в крупных городах стали создаваться тюремные попечительские комитеты, в задачу которых входило наведение порядка в сложном тюремном хозяйстве и хоть какое-то облегчение участи заключенных. Правительство поручило им некоторые официальные функции – надзор о продовольствии арестантам, организация медицинской помощи. Большинство того положительного, чего на протяжении своей деятельности добился московский тюремный комитет, было связано исключительно с деятельностью в нем Ф. П. Газа. Но, к сожалению, как только из комитета уходил либо самоотверженный врач, либо либеральный меценат, все возвращалось на круги своя, и вновь в тюремном деле начинали царить жестокость, насилие и произвол.
Гааз принадлежал к категории подвижников, не знающих ничего, кроме пожирающего их пламени любви к человечеству. Двадцать лет (!) он добивался отмены страшного орудия унижения заключенных – «прута», которым при следовании на каторгу сковывали по 5 – 7 человек, мужчин и женщин, а иногда и детей. И если в пути кто-нибудь из них умирал, то тело несчастного приходилось тащить до ближайшей почтовой станции, так как только там можно было отцепить и придать его земле. И в конце концов добился своего ! Он добился того, что кандалы стали обшивать кожей, а позже сконструировал сам облегченные кандалы, в которых прошел большой отрезок пути, чтобы почувствовать, как в них сможет идти заключенный. В народе окрестили их «гаазами». Он добился отмены бритья половины головы женщинам-политзаключенным, а жены и дети, следовавшие за своими близкими на каторгу, стали получать теплую одежду и пищу. В архивах сохранились 270 (!) его прошений об облегчении участи арестантов.
Когда очередная партия осужденных покидала тюрьму для следования по этапу на каторгу, Гааз выходил провожать их и каждому вручал булочку или яблоко.
Добиваясь своих требований, он не стеснялся становиться на колени, давал взятки чиновникам.
Когда он умер, горестная весть каким-то образом разнеслась по стране – во многих тюрьмах зажглись поминальные свечи. Хоронить его ( а был он католиком ) вышли 20 тысяч православных москвичей. Для него не было различия ни по национальности, ни по вероисповеданию - главным для него был страдающий человек. Через 50 лет после смерти, во дворе больницы, сооруженной на его деньги, на народные пожертвования был установлен памятник - улыбающийся старик, а на постаменте слова библейской заповеди, бывшие девизом его жизни :
«Спешите делать добро»!
Инициатором и вдохновителем открытия памятника был главный доктор этой самой больницы Сергей Васильевич Пучков, отец того самого Александра Сергеевича, который много сделал для создания скорой помощи Москвы, его имя сейчас носит станция.
Когда мы оцениваем заслуги того или иного человека, обычно смотрим на то, что он дал людям. Но может правильным будет другой подход: а что он потерял? Именно с этой точки зрения можно оценить не только меру сделанного человеком, но и степень его самопожертвования. Может быть, конечно, излишне лишать себя семьи, детей и элементарных средств к существованию, но хотя бы делать хорошо свою работу и нести в своем сердце хоть каплю теплоты – это долг каждого.
Случается и так, что человек даже в условиях ограничения свободы и запрета на профессиональную деятельность, несет в мир добро, помогая как товарищам по несчастью, так и тем, кто, собственно, и явился причиной их бед.
После восстания 1825 года были репрессированы 7 врачей. Среди них Ф. Б. Вольф был наиболее яркой фигурой. Талантливый врач, он еще в тюремных казематах начал оказывать помощь товарищам. Дело это было непростое, так как по рецептам ссыльного врача выдавать лекарства было запрещено. Официально за здоровьем декабристов следил молодой врач Ильинский, который не имел достаточно опыта, он часто обращался за советом и помощью к Фердинанду Богдановичу, который не отказывал никому, даже своим гонителям.
Уже в ссылке доктор Вольф вылечил племянника коменданта лагеря Лепарского, который обратился к ссыльному доктору. Генерал доложил об этом в Петербург,… доктору пришло «помилование» : Царь написал собственноручно : «Талант и знание не отнимаются. Предписать Иркутской Управе, чтобы все рецепты доктора Вольфа принимались и дозволить ему лечить». Лечить, не снимая кандалы… Умер ссыльный доктор в 1854 году, за два года до амнистии, лишь память жива до сих пор.
Вот такие люди должны быть примером. Но мы не ограничиваемся историей, среди нас наверняка живут и трудятся те, кто отдает своему делу не только рабочее время, но и вкладывают всю душу.
Возможно наши потомки оценят, кто из нас достоин быть примером для подражания … .
Врач – это звание от Бога, одних знаний и умений недостаточно… главенствующую роль должны играть именно человеческие качества.
М. Я. Мудров в свое время сказал:
« Врачу необходимо гуманное отношение к больному, бескорыстие, правдивость, ученость, скромность, трудолюбие, культурность, коллегиальность…».
Можно вспомнить и другие слова, сказанные нашим великим соотечественником, Антоном Павловичем Чеховым:
« Человек, получивший высшее образование, и не приобретший душевной тонкости, такта, психологического чутья – это интеллигентное бревно!»
Так будем же стремиться соответствовать высокому званию нашей профессии и не уподобляться интеллигентному бревну!!
