Напишите нам

Поиск по сайту

Проблема раннего детского аутизма занимает особое место в детской психопатологии. Актуальность ее свя­зана не только с высокой частотой (от 5 до 20 случаев на 10000 детей), но и с тяжестью страдания и большим про­центом инвалидов с детства.

Отечественный и зарубежный опыт показывает, что даже ранняя диагностика и лечение, комплексная медико-психолого-педагогическая коррекция дают весьма скромные результаты. Положение осложня­ется тем обстоятельством, что термин «аутизм», введен­ный Э. Блейлером для обозначения феномена, при котором больной, влекомый аффективным, не сообразующимся с логикой реальности мышлением, отрывается от нее и по­гружается в субъективный мир осуществившихся грез и опасений, стал пониматься весьма широко, использоваться при описании патологии не только шизофренного круга, но и при ряде других психических заболеваний, включая по­граничные расстройства, и даже для характеристики осо­бенностей нормальной психики. Использование термина «аутизм» в структуре диагноза у детей, в клинической кар­тине заболевания которых преобладают расстройства об­щения, отрыв от реальности и т.п., по-видимому, не всегда оправданно, создает терминологическую путаницу и диа­гностические разночтения. Тем не менее ранний детский аутизм (РДА) является устоявшимся диагнозом, и вопрос в том, какое клиническое содержание в него вкладывается. Литература по РДА представляет клинические описания, имеющие не только сходство картин, но и существенные от­личия, свидетельствующие о неоднородности этой патоло­гии и различном ее происхождении. Мы с вами рассмотрим ряд аутистических состояний, объединенных термином

РДА, качественно отличных по клинической картине и механизмам.

Большая часть литературы по РДА посвящена раннему инфаитильному аутизму Л. Каннера. В 1943 году Каннер впервые описал врожденные, распознаваемые на 1-2 году жизни характерологические странности, основное проявле­ние которых состояло в своеобразном отношении к окру­жающему миру. Эта психическая аномалия, скорее всего, обусловленная наследственной предрасположенностью, имеет достаточно характерную клиническую картину.

Поскольку появление ранних статических и двигатель­ных навыков в младенческом возрасте происходит в обыч­ные сроки, первые месяцы жизни ребенка-аутиста, как правило, беспроблемны. Формальные показатели психиче­ского развития, отмечаемые участковым педиатром, тоже в пределах нормы. Даже у внимательных родителей тревога возникает ближе к году, когда они замечают, что ребенок не реагирует на обращение, не тянется на руки, что у не­го отсутствует избирательность в общении, что он улыба­ется окружающим, не разделяя их на своих и чужих, идет на руки к незнакомому человеку, не следит за показывае­мым предметом, склонен к созерцанию «беспредметного» объекта (орнамента ковра, рисунка обоев), рассматривает и перебирает пальцы матери, не воспринимая саму ее как целостный объект. Находясь у нее на руках, не стремится прильнуть (поза «столбиком»). Комплекс оживления либо вообще не выражен, либо направлен не на человека, а на неодушевленный предмет, например, на висящую на стене картинку. Здоровый ребенок уже в раннем детстве начинает выяснять назначение предметов, их функциональные свой­ства. Ребенок-аутист ограничивается «интересом» лишь к внешним признакам вещей, их форме, фактуре, производи­мым ими звукам, то есть предмет, вещь, игрушка имеют в представлении аугиста фактуру, цвет, форму, но не смысл и функцию. Он часами раскладывает кубики по форме и цве­ту, не пытаясь построить дом или башню. С утра до ночи готов слушать звук раскручивающейся пружины заводной игрушки или вертеть колесо машинки, не используя их по назначению. Восприятие частных характеристик предме­тов доминирует над осознанием их значений и функций. Суть вещей, как и смысл событий, остается недоступной его пониманию.

 

Добавить комментарий




Тесты для врачей

Наши партнеры