Напишите нам

Поиск по сайту

Несколько десятилетий назад наркотического опыта у на­селения практически не было. Мода на употребление нар­котиков пришла позже, вместе с движением хиппи, когда наркотик перестал восприниматься, в сравнении с алко­голем, как нечто чуждое. Сегодняшняя наркологическая ситуация в РФ характеризуется не только высоким уров­нем потребления спиртных напитков детьми и подростка­ми, но и плохими традициями, а именно употреблением в основном крепких спиртных напитков, суррогатов, а также сильнодействующих наркотиков. Грандиозность масштабов алкоголизма и наркомании можно объяснить, среди дру­гих объяснений, тем, что на протяжении столетий суровая действительность успешно формировала в массовом созна­нии представление о второстепенпости гуманитарных цен­ностей, и в их числе здоровья и самой жизни. Положение представляется угрожающим, и для государственной вла­сти, если она озабочена будущим страны, задача предупре­ждения алкоголизма и наркомании у детей и подростков должна быть первоочередной.

В борьбе с наркоманией (это касается частично и алко­гольной болезни) следует учитывать некоторые ее особен­ности. В наркотической интоксикации пациент чувствует себя значительно комфортнее, нежели вне ее, и не воспри­нимает наркотическое опьянение отрицательно. После сня­тия абстиненции наркоман больше не нуждается во враче, в общении с ним не заинтересован, он считает, что не имею­щему собственного психоделического опыта доктору «не­доступны самые прекрасные ощущения в жизни», и он не может выступать даже в роли «понимающего» собеседника.

Необходимо отдавать себе отчет, что в процессе самых современных лечебно-реабилитационных воздействий не могут быть преодолены или изменены особенности лично­сти пациента, в частности, его неспособность противосто­ять давлению наркотически агрессивной среды и нежелание отказываться от того, что приносит удовольствие. Кроме того, врачу нечего предложить наркоману в качестве замены ощущений, получаемых от наркотика, а личные и социаль­ные ценности (духовная эволюция, профессиональный рост, семья, здоровье свое и близких и т.п.) утрачивают для него свою значимость. Предлагаемое строительство стадионов и молодежных центров, безусловно, важно и нужно, но наивно уповать на них, считать, что человек не становится вором, проституткой, наркоманом потому, что на нуги встречает бассейн и шахматный кружок. Несмотря на идущую во всем мире войну с наркотиками и наркоманией, существенных успехов не достигнуто ни в одной стране. Следует смотреть правде в глаза. Победить наркоманию в обозримом буду­щем вряд ли удастся. Биологически обоснованной терапии не существует, спасение тех, кто уже зависим от наркотика, как показывает мировая практика, малоперспективная за­дача, в том числе и по вышеназванным причинам.

Принимаемые меры по пресечению оборота наркотиков в конечном итоге повышают цены на них, делают нарко­дельца богаче, а наркомана опасней. В отличие от «обычно­го» преступника наркоман готов к преступлению всегда. В связи с этим проблемой становится не только как помочь наркоману, но и как обезопасить от него окружающих, ибо в состоянии абстиненции для наркомана не существует ни­каких ограничителей. Добывая наркотик, он идет на грабеж, разбой, убийство. Любая потенциальная жертва наркома­на предпочтет возможной агрессии в свой адрес легализа­цию употребления наркотиков по принципу «реализуй свое право на саморазрушение, а меня не трогай». Известно, что легализация потребления наркотиков только усугубляет ситуацию. И все-таки криминальная составляющая нарко­мании имеет не менее чрезвычайный характер, чем сама проблема. Конечно же, не с целью лечения, а именно для профилактики криминальных побуждений целесообраз­но хотя бы рассмотреть возможность получения наркоти­ка наркоманом в состоянии абстиненции в медицинском учреждении. Спасение здоровья и жизней тысяч и тысяч по­тенциальных жертв, кажется, того стоит. Законодательные нормы, которые допустили бы именно в этих целях потре­бление наркотиков уже состоявшимися наркоманами, не отменяют необходимости беспощадной борьбы с наркобиз­несом и вовлечением в наркотизацию детей и подростков.

Борьба с наркоманией не должна принимать уродливые формы, выводя болеутоляющие наркотики из медицинской практики и обрекая на предсмертные пытки онкологиче­ских больных, наглядно при этом демонстрируя некомпе­тентность и черствое равнодушие профильных властных институтов. В этой ситуации позиция Церкви, никак не протестующей против искусственно создаваемых мучений для обреченных на смерть и в то же время отказывающей страдальцам в праве на эвтаназию, мне кажется, плохо со­относится с понятием «милосердие».

Причины низкой эффективности превентивных антинар­котических программ в том, что они безадресны, не пред­полагают индивидуального подхода, ориентированы лишь на выработку страха перед последствиями наркотизации. Профилактика наркомании должна предусматривать, во- первых, создание иммунитета к употреблению наркотиков путем формирования высоких духовных ценностей, в том числе ценности здоровья и жизни, воспитанием потреб­ности в культурной среде и духовном росте, во-вторых, заинтересованность государства в создании для молоде­жи жизненной перспективы и широких возможностей со­циальной реализации, в-третьих, высокопрофессионально организованное просвещение, касающееся всех аспектов потребления наркотиков. Самодостаточная личность, нахо­дящаяся в гармонии с собой и миром, не будет стремиться, наркотизируясь, изменить свое состояние или самоутверж­даться, копируя социально-негативные формы поведения, как это свойственно первично ущербным людям.

В борьбе с наркотизацией упор должен быть сделан на снижение спроса на наркотики, поскольку пока суще­ствует спрос, он будет удовлетворяться даже в обществе с тотальным контролем государства над жизнью граждан. Способствовать снижению спроса на наркотики в опреде­ленной мере могли бы большая востребованность квалифи­цированного труда и общественный спрос на духовность образованность и порядочность.

Устранение зависимости от наркотиков на сегодняш­ний день представляет собою проблему, решения которой, но существу, нет. Специальных, подавляющих влечение к наркотикам, препаратов нет и наибольшие, хотя и весьма скромные успехи достигнуты при психотерапевтическом воздействии, да и то лишь в тех редких случаях, когда под­ростки проявляют активное желание избавиться от при­страстия к наркотикам. За помощью к наркологу обычно обращаются родители наркомана. Токсикоманы не нуждают­ся в лечении в психиатрической больнице, но некоторым из них показано кратковременное стационарное обследова­ние для исключения психического заболевания. Наиболее целесообразно пребывание подростков с пристрастием к наркотикам и другим психоактивным веществам в медико­педагогическом центре с участием в антинаркотических реабилитационных программах, предусматривающих по­жизненное сопровождение.

Психосоциальное оздоровление семьи и микросреды и, в частности, работа с асоциальными группами подростков как потенциальными очагами наркотизации, приобщение их к регулярному труду и общественно полезной деятель­ности могут быть успешными лишь при объединении уси­лий медиков, юристов, педагогов, психологов, социальных работников. Действительность, к сожалению, такова, что предлагаемая система мер выглядит благими намерения­ми с чрезвычайно плохими возможностями их реализации. Сегодня мы не располагаем ни единой концепцией профи­лактики наркомании, ни методами влияния на неформаль­ные подростковые общности, ни материальными условиями для формирования у подростков социально-позитивных тенденций.

Наркомания не существует сама по себе. Это болезнь среды, где преобладают неустойчивые и конформные. Неустойчивые, подражая яркому лидеру, ищут новых ощу­щений. Конформные тянутся за большинством, хотят быть «как все», копируют стиль поведения референтной группы. Именно эти две группы отличаются социальной инфан­тильностью, отсутствием самостоятельного мышления и личностной самодостаточности. Те и другие, как правило, не живут богатой духовной жизнью, а для поддержания жизненного тонуса нуждаются в разнообразных внешних стимулах. Среди этих стимулов алкоголь или наркотики за­нимают очень серьезное место.

Попытки объяснить рост наркотизации детей и под­ростков крахом идеологии коллективных интересов, тор­жеством идеологии саморазрушения или идеологическим вакуумом представляются наивными. Проживая свою жизнь в разнообразных коллективах, человек всегда суще­ствовал индивидуально. Коллективные интересы, несмотря на декларируемую их приоритетность, за редкими исклю­чениями всегда были очень внешними и поверхностными. Пьянство и наркотизация существуют не из-за отсутствия «правильной» идеологии, а, наряду с многими другими при­чинами, от нежелания и неспособности критически осмыс­лить и воспринять какую-либо систему взглядов в принципе. Идеология саморазрушения — у единиц, и не они определя­ют катастрофическое положение с детским и подростковым наркотизмом в России. Материальная и духовная бедность не дают возможности познания многокрасочной действи­тельности. Наркотик же заменяет все радости мира и жиз­ни. Не имеющий потребности быть собой, самостоятельно мыслить не ищет духовных радостей. Коллективность инте­ресов и целей вовсе не означали, что они благие и не могли скрыть душевную пустоту и личностную ущербность той ча­сти молодежной среды, которая сегодня является группой риска по склонности к употреблению наркотиков. При от­сутствии сложной душевной жизни естественна обезьянья готовность подражать чему угодно и убивать время каким угодно способом.

Факторами, способствующими возникновению разных форм отклоняющегося поведения, в том числе и наркоти­зации, являются семейное неблагополучие, неадекватное воспитание, особенности характера и свойственные под­росткам формы поведения. Психологическая напряжен­ность в семье, конфликты между родителями, как правило, идут рука об руку с неправильными типами воспитания. Дети в этих семьях не только не чувствуют тепла и сер­дечного внимания к себе, но зачастую живут в обстановке эмоционального отвержения и безнадзорности. Социально дезадаптированными могут оказаться подростки, вос­питывающиеся в условиях не только гипо-, но и гиперпро­текции. И в том, и в другом случае дезадаптация, вызванная семейным неблагополучием, может вывести подростка на ситуации, в которых знакомство с наркотиком становится почти неизбежным. Весьма полезны на этом этапе нарко­настороженность родителей и педагогов, усвоенный ими с помощью медиков психонаркологический минимум, умение распознать наркотическое опьянение.

Тип личности подростка определяет мотив интереса к наркотикам. Легко адаптируясь в асоциальной компании, жизнелюбивые гипертимы в стремлении получить все ра­дости от жизни без колебаний принимают наркотики. Предпочитают гашиш, эфедрин. Мотивом употребления наркотиков шизоидными подростками является возможность облегчить контакт со сверстниками. Шизоидные под­ростки увлекаются восточной философией и религией и образуют группу риска по употреблению гашиша и опиатов. Часто прибегают к употреблению наркотиков эпилептоид- ные подростки, предпочитая опиаты, барбитураты, транк­вилизаторы. Легко формируется наркомания у подростков неустойчивого типа. Мотивом поведения неустойчивых личностей (в том числе наркотизации) служит жажда но­вых впечатлений и удовольствий. Конформные подростки употребляют наркотики, солидаризируясь с большинством группы, желая не отстать от товарищей. Истероидные лич­ности могут преувеличивать факты наркотизации, расска­зывают об огромных дозах наркотиков, якобы имевших место приемах ЛСД, героина, кокаина. Для того чтобы по­казать себя бывалыми наркоманами, делают себе татуиров­ки соответствующего содержания и пр. В действительности клинические наркоманы среди истероидных подростков встречаются нечасто, что может быть объяснено прису­щими им трусоватостыо и достаточно «нежным» к себе от­ношением. Подростки сенситивного и психастенического склада наркотики обычно не употребляют. Все вышеупо­мянутое мотивы, а базовые причины наркотизации, как и пьянства, — бездуховность, безделье и неумение себя занять.

В формировании наркомании прослеживается несколь­ко этапов. После отдельных эпизодов употребления разных «психоактивных» веществ подросток, стремясь испытать новые ощущения, ищет новые наркотические вещества и начинает отдавать предпочтение излюбленному наркоти­ку, дающему наиболее приятные ощущения. Происходит переход от полинаркотизма к мононаркотизму. При появле­нии психической и физической зависимости от наркотика микросоциальные факторы, во многом определяющие тип наркотика, ритм его приема, перестают играть существен­ную роль, и в динамике наркомании отражаются присущие ей закономерности.

Первым наркотиком, к которому прибегают подростки, чаще всего бывает гашиш, как более доступный и «безобид­ный». Курят его обычно в группе, сочетая иногда с алкоголем. Иногда при наличии опытного друга-наркомана подростки начинают наркотическую карьеру с употребления опиатов. Наблюдается увеличение ассортимента употребляемых ве­ществ, формирование стереотипа употребления; наркотиза­ция становится элементом образа жизни и тесно связана с групповыми стандартами поведения. Прием наркотиков на этом этапе имеет целью оживить общение, умножить удо­вольствие от прослушиваемой музыки. Подростки делят­ся впечатлениями друг с другом о пережитых состояниях. Престижным считается знакомство с мощным наркотиком.

Как и при употреблении алкоголя, мы встречаемся с групповой зависимостью, когда потребность в приеме нар­котика возникает только в группе и является средством принадлежности к ней. Уже на этом этапе может наблю­даться характерологическая трансформация. Подростки становятся раздражительными, вспыльчивыми, лживыми, требуют карманных денег, на которые приобретают нужные им наркотики. Популярные у детей и младших подростков ингалянты сменяются на гашиш и опиаты. Длительность первого этапа до полугода. Практикуемое в дальнейшем употребление предпочитаемого наркотика связано с ге­донистической мотивацией — стремлением получить на­слаждение. Употребление с этой целыо опиатов и эфедрона способствует особенно быстрому формированию нарко­мании. -Признаками развивающейся наркомании являются значительное повышение толерантности, появление психи­ческой и физической зависимости, когда наркотик использу­ется не только для достижения «кайфа», но и как лекарство для снятия эмоционального напряжения и других тягост­ных ощущений. С формированием физической зависимо­сти наркотик становится совершенно необходимым для купирования абстиненции, проявляющейся бессонницей, мучительными болями в мышцах спины и икроножных мышцах, диспептическими расстройствами. Для обозначе­ния абстинентных симптомов наркоманы пользуются тер­мином «ломка».

Утрачиваются положительные установки, прежние ин­тересы, способность к сопереживанию, чувство долга, от­ветственности, эмоциональные привязанности. Острая потребность снять абстиненцию («раскумариться») толка­ет подростка на криминальные способы добычи наркотика или денег на его приобретение. Утрата высших эмоций вме­сте со склонностью к криминальному поведению обуслов­ливают достаточно быструю социальную дезадаптацию.

Обследование подростка, подозреваемого в употребле­нии наркотиков, начинается с опроса. Подростковый врач должен так построить беседу с подростком, чтобы вызвать у него желание быть откровенным. Мотивами лжи наркома­нов могут быть страх перед санкциями, нежелание выдать сообщников, протест в связи с фактом принудительной доставки к врачу родителями или полицией. В случаях са­мостоятельного прихода к врачу нередко выясняется, что подросток привлекается к административной или уголов­ной ответственности. Аггравация наркомании может иметь целью уклонение от призыва в армию, Вопросы о родите­лях, психологическом климате в семье нужно задавать в деликатной форме. Беседа о школьных делах, ориентирую­щая врача об уровне знаний, должна быть прекращена, если подросток затрудняется в ответах. Подростковый врач обя­зан разузнать о внешкольных интересах: любимых певцах, музыкальных группах и сам в этом проявить определенную эрудицию. Если подросток отрицает знакомство с наркоти­ками, врач может сообщить некоторые широко известные сведения по этой проблеме и по реакции подростка опреде­лить степень его осведомленности. Об источниках снабже­ния наркотиками в первых беседах лучше не расспрашивать, так как это может нарушить контакт. Подростковый врач должен знать жаргон наркоманов, но пользоваться им нель­зя, так как подросток может воспринять это как неискрен­нее заигрывание с ним и потерять доверие к врачу. Знание подростком жаргона не является диагностическим крите­рием. Распространенность жаргона шире, чем употребление наркотиков.

До беседы с подростком врач должен ознакомиться с объективными сведениями от родителей, выяснить особен­ности развития и характера пациента, модель воспитания, усвоение подростком школьной программы, поведение в конфликтной ситуации. Кроме этого необходимо узнать о необычных состояниях подростка, которые могут расцени­ваться как наркотическое опьянение. Сведения, сообщае­мые родителями, иногда необъективны, так как родители могут отрицать очевидные факты, опасаясь постановки на наркологический учет, или, наоборот, потеряв контроль за подростком, утяжелить наркологический анамнез в на­дежде на госпитализацию. Характеристики с места учебы имеют ценность, если составлены не формально. Следует избегать авторитарной формы ведения беседы, произнесе­ния прописных истин.

При осмотре заметны бледность, темные круги под глаза­ми,, ярко-красные губы («грим клоуна»), что весьма харак­терно для наркоманов. Особое внимание нужно обратить на следы от внутривенных инъекций, так называемые дорож­ки по ходу вен на предплечьях и кистях, флебиты. Лечение абстинентного синдрома должно проводиться психиатром- наркологом в специализированном учреждении.

Среди подростков и особенно в студенческой среде ши­роко распространено употребление психостимуляторов. Для достижения эйфории применяют высококонцентри­рованный эфедрин, именуемый на сленге «марцефаль» или «джефф». При нероральном или внутривенном упо­треблении эфедрина появляются чувство жара или холода в теле, ощущение роста волос, окружающее приобретает необычную резкость, мысли становятся четкими и ясны­ми. Повышается настроение, самооценка, ощущается при­лив энергии. Характерны расширение зрачков, сухость слизистых, бессонница. Путем химической обработки су­хого эфедрина получают самодельный фенамин (эфедрой), употребление которого вызывает состояние повышенного настроения, речедвигательную активность, агрессивные тенденции. При передозировке и развитии психоза необхо­дима госпитализация в психиатрический стационар.

К психостимуляторам относится кокаин, который вды­хается через нос, и через несколько секунд приходит ощу­щение эйфории и повышение работоспособности. Даже однократное употребление может вызвать психическую и физическую зависимость.

Амфетаминыспид», «скорость») вызывают ощущение безмятежности и эйфории, снижают аппетит, дают воз­можность обходиться долгое время без сна. Внезапный перерыв в употреблении амфетамина приводит к развитию абстинентного синдрома, развивается дисфория с мрачным настроением, озлобленностью, раздражительностью, «вну­тренним беспокойством», потребностью на чем-то «сорватьзло». К этому присоединяются ощущение полного изнемо­жения и мучительная бессонница. Возникает неодолимое желание вновь ввести себе в вену или принять амфетамин. В эту же группу входит производное метамфетамина if экстази, обостряющее визуальное и слуховое восприятие, стимулирующее ощущение удовлетворенности и хорошего настроения. Мри передозировке препарата нарушается ра­бота сердца, развиваются судороги, возможны острое раз­рушение печеночных клеток и летальный исход.

В последние десятилетия широкое распространение сре­ди детей и подростков из неблагополучных семей получила практика вдыхания летучих веществ и средств бытовой химии. При систематическом их употреблении развивается токсикомания. Наиболее предпочтительными ингалянтами являются бензин, ацетон, пятновыводитель, клей «Момент».

При вдыхании паров бензина развивается эйфория, сопровождаемая головокружением, звоном в ушах, тошно­той. Появляются иллюзии, галлюцинации, исихосенсорные расстройства в виде ощущения изменившихся размеров и форм окружающих предметов и собственного тела. При тя­желом отравлении развивается коматозное состояние с су­дорогами. В выдыхаемом воздухе отчетливый запах бензина. Первая помощь — кислородные ингаляции, введение дыха­тельных аналептиков (кофеин, кордиамин) и сердечных сти­муляторов (коргликон, строфантин). Квалифицированная помощь оказывается в токсикологическом стационаре.

Вдыхание ацетона и пятновыводителей вызывает ощу­щение приподнятости, легкости, на фоне которых больной испытывает элементарные слуховые обманы и иллюзии. Сознание помрачается, самоконтроль утрачивается. При углублении интоксикации галлюцинации усложняются, ви­дения напоминают мультипликационные фильмы, слышат­ся «голоса». Отмечаются исихосенсорные расстройства. Эти феномены исчезают при прекращении ингаляции, но вдыхание паров пятновыводителя или клея из надетого на голову полиэтиленового пакета, что нередко практикуется детьми, может в связи с утратой самоконтроля привести к развитию коматозного состояния и смертельному исходу. Тяжелые отравления редки. Специфический симптом — сильный запах ацетона изо рта. Неотложная помощь анало­гична таковой при отравлении бензином.

Барбитураты. Из производных барбитуровой кислоты для достижения эйфории используются нембутал, рела- дорм перорально и самодельные растворы внутривенно. Наступление эффекта («приход») сопровождается вначале приятным расслаблением, замедлением течения мыслей, а затем подъемом настроения и двигательным возбуждени­ем. Наряду с психическими появляются неврологические расстройства: дизартрия, диплопия, нарушение мотори­ки. Вегетативная симптоматика выражается расширением зрачков, брадикардией, гиперемией и сальностью кожи, потливостью и гиперсаливацией. Передозировка ведет к нарушению сознания (оглушение, сопор, кома). Лечение отравления проводится к токсикологическом стационаре. Специфический антидот — бемегрид.

Транквилизаторы в целях наркотизации применяются чаще внутрь, реже внутривенно. Практикуется прием тран­квилизаторов в сочетании с алкоголем. Наиболее широко применяются нитразепам (радедорм) и диазепам (седуксен). Эйфоризирующий эффект достигается при повышении те­рапевтических доз в несколько раз. Особая опасность этих препаратов в их доступности из-за широкого распростране­ния в быту. Картина интоксикации напоминает алкогольное опьянение. Тяжелое отравление ведет к помрачению созна­ния и требует интенсивной терапии в токсикологическом или реанимационном отделении, где проводится промыва­ние желудка, трансфузии дезинтоксикационных растворов, вводятся дыхательные аналептики (коразол, бемегрид).

Из антипаркинсонических средств в целях наркотиза­ции используется циклодол в дозах, превышающих лечебную в несколько раз. Препарат применяется внутрь. Легкая эйфория через 20-30 минут сменяется наплывом зритель­ных галлюцинаций (подросток видит насекомых, гноми­ков, мелких животных). Характерны иллюзорные обманы восприятия. Вегетативные расстройства: сухие кожа и сли­зистые, расширение зрачков, лихорадка, нарушение аккомо­дации. Специфическим антидотом является физостигмин, вводимый внутривенно медленно дробными дозами по 2-4 мг. При нарастании психотической симптоматики показано лечение в психиатрическом стационаре.




Тесты для врачей

Наши партнеры